С Татьяной Егоровной Стариковой мы встретились у нее в квартире. На журнальном столике — семейные альбомы. Она сразу же открыла один. Вместе с ней мы перевернули страницы трагического прошлого семьи Жуковых — Егора Фёдоровича, Лидии Петровны и их дочерей Галины, Татьяны и Зинаиды.
Татьяна Егоровна вспоминает: «Жили мы в деревне Осетно ныне Горянского сельсовета. Когда началась Великая Отечественная война, мне было 4 года. Все плакали, особенно женщины. А я не понимала: почему? Потом говорят: немцы едут на мотоциклах. И мы с сестрой из любопытства побежали встречать их. Они остановились у первого дома, стали ловить кур и откручивать им головы. Мы испугались и убежали. Дом наш был большой, поэтому немцы использовали его для собственных нужд: то собирали в нем молодежь для отправки в Германию, то сами селились на какое-то время. Мы же ютились на кухне.
Гитлеровцы назначили старосту, а отцу приказали ему помогать (папа был 1882 года рождения). Он не согласился, и его отправили в лагерь, который находился в урочище Пески. Среди охранников встречались полицаи из местных. Как-то мама одного такого попросила о свидании с отцом и передала папе деньги. Улучив момент, он отдал их полицаю: так отцу и еще пятерым пленным удалось сбежать из лагеря. Папа вернулся домой, прятался от старосты.
Мы прожили под оккупацией 3 года. В феврале 1944-го немцы собрали семьи, которые были связаны с партизанами. Среди них была и наша. Два маминых брата воевали в партизанском отряде. Разрешив взять с собой лишь сухари, погнали нас по этапу: деревни Евнино, Сафоново, Горяны… Отец с самой маленькой 3-летней Зиночкой на руках, а я и Галя с мамой. Зима, мороз, мы заболели… В Горянах нас погрузили в вагоны для перевозки скота. Ехали в неизвестность. Дети, взрослые на глазах умирали…
Наконец поезд остановился на станции Эргли под городом Мадона в Латвии. Мы попали к молодому хозяину по имени Август. Родители работали на ферме, старшая сестра пасла коров, а я нянчила 3-месячного хозяйского сына и свою младшую сестричку. Так пролетал месяц за месяцем… Но вот стали уже слышны далекие взрывы. С каждым днем все ближе и ближе надвигался фронт. Отца забрали копать окопы. Однако, как оказалось, он снова сбежал, искал нас, не нашел. Добрался до нашей деревни, и ему сообщили, что мы погибли…
…Тяжело вспоминать все, что было во время войны. Но молодежи надо знать, что мы перенесли. Не одержи наши победу — мы бы навсегда остались рабами. Если бы выжили. И не только мы. Поэтому подрастающему поколению стоит ценить этот мир, который достался такой дорогой ценой.
После очередного близкого боя хозяйская семья спешно стала собираться в путь и нам приказала ехать с ними. Помню, едем на телеге, а по обочине дороги наши солдатики лежат, заколотые штыками. Страшно, жутко, больно… Добрались до хутора, к отцу хозяина. А наутро снаряд попал прямо в его дом. Хорошо, мы тогда были на улице, спрятались в бетонный подвал. Таких, как мы, там оказалось человек 20, в основном женщины с детьми. А хозяин решил бежать дальше, но потребовал, чтобы наша мама отправилась с ними и гнала коров. Мы остались одни, слезы рекой. Через какое-то время возвращается мама. От прямого попадания снаряда в телегу наши хозяева погибли. Мама схватила нас, и, помню, мы прятались в спелых колосьях. А кругом бой. То прекращался огонь, то снова громыхало. Полетели снаряды и туда, где мы прятались. Вот тогда я испытала настоящий ужас, что осталась одна… Кричу: «Мама! Мама!» Смотрю, поднимается вместе с Зиной… В другой стороне — Галя. И снова мы вернулись в спасительный подвал.
Татьяна Егоровна Старикова родилась 9 сентября 1937 года. Окончила Минский технологический техникум. С мая 1953 по июнь 1992 года работала на Полоцкой швейной фабрике швеей, мастером швейного участка, инженером по ТБ, рационализации и технической информации, начальником отдела кадров. Награждена медалями «За доблестный труд», «Ветеран труда». Была народным заседателем Полоцкого городского и Витебского областного судов. Первый председатель первичной ветеранской организации ОАО «Мона». Около 20 лет являлась членом городского, а затем районного совета ветеранов. Не теряет связь со своим предприятием и первичной ветеранской организацией. По возможности принимает участие в городских мероприятиях, насколько позволяет состояние здоровья.
Пришли немцы, организовали в нем что-то типа перевязочного пункта. Им было не до нас. А мы ни ели, ни пили. Сосали сухарики и хрусталики соли, которыми с нами делились другие женщины. Наши наступали, и фашисты покинули подвал. Убегая, они закрыли дверь на засов с внешней стороны. Сколько мы так просидели — не знаю. Неожиданно дверь открывается, и заглядывает солдатик с автоматом, в каске и плащ-палатке: выходите, кто живой. Всю жизнь молюсь за него…»
Фото Любови ТРАПЕЗНИКОВОЙ.
