С 1986 года дата 26 апреля стала особой в истории нашей страны.
Авария на Чернобыльской атомной электростанции по масштабам сложности и долговременным последствиям стала крупнейшей катастрофой в истории использования атомной энергии. Республика боролась с ее последствиями, колоссальные силы были вложены в мероприятия по преодолению этого экологического бедствия.
В числе ликвидаторов последствий аварии на ЧАЭС есть и наши земляки, которые делятся своими воспоминаниями о вынужденных командировках в зону риска.
…Полочанин, ветеран открытого акционерного общества «Полоцк-Стекловолокно» Александр Павлюченко отлично помнит тот день — 26 апреля 1986 года.
— Мы еще спали, когда с самого утра домой мне принесли повестку, согласно которой требовалось тут же прибыть в военкомат, — вспоминает он. — Прибыл. А обратно домой и на работу — в свой цех №7, где в то время трудился оператором получения непрерывного стекловолокна (ПНСВ), — вернулся только через несколько месяцев… Из военкомата — сразу в автобус. Нас, несколько полочан, вместе с военнообязанными из других регионов привезли сначала в Борисов, а оттуда уже в Костюковичский район Могилёвской области, который в числе других регионов наиболее пострадал от катастрофы. Что делали? Задача была простая — бери лопату, копай глубже, кидай подальше.
Значение этих слов наш ветеран поясняет просто: в зоне отчуждения требовалось ездить по населенным пунктам, снимать и вывозить в определенное место дерн, верхний загрязненный слой земли. Александр Петрович находился в ремонтном взводе, который обеспечивал поставку запчастей, обслуживал автомобильную технику. Военной техники, говорит, практически не было, в основном, работали грузовые машины из гражданских организаций.
— Более 25 рентген было всегда и везде, — продолжает свой рассказ Александр Павлюченко. — Насколько больше? Этого мы точно не знали. Один раз, помню, приезжали специалисты из лаборатории, брали пробы, производили замеры. Оказалось, показатели выше нормы в два раза. А местное население в возрасте жило прежней жизнью. Люди собирали урожай, который в тот год выдался особенно богатым — огурцы, яблоки. Мы спришивали: «Можно это есть, не вредно?» Нам отвечали: «Можно, только мойте». Были беспечными, в возможных последствиях не разбирались еще.
Проработал наш земляк в зоне отчуждения с 8 июня два месяца. Вернули его домой в середине августа — раньше сослуживцев, отбывших там по 4 месяца. И лишь потому, что он был отцом сыновей-двойняшек, которым еще не исполнилось и года. Эту категорию граждан не должны были призывать. Благодаря хлопотам его жены, руководство в этом вопросе разобралось.
— Информации практически не поступало, а следовательно, не было и осознания того, насколько небезопасно находиться на данной территории. Жили в палатках. Никакой спецодежды, обычная солдатская форма. И только накопительный дозиметр в кармане, — вспоминает Александр Павлюченко.
Со временем та «командировка» на здоровье Александра Петровича все же отразилась, много лет у него болят суставы. А тогда, по возвращении из загрязненной радиацией зоны, он продолжил свою заводскую биографию, которая в общей сложности насчитывает 42 года. Снова работал оператором ПНСВ, составщиком шихты и, даже выйдя на пенсию, продолжал трудиться машинистом насосных установок.
Александр Павлюченко с женой Екатериной Артёмовной вырастили сыновей, дождались внучек. Молодежь иногда интересуется у дедушки, в каких краях он был, что делал. Про чернобыльскую аварию наслышаны. А ведь об этой черной дате нужно помнить не только тем, кого коснулась эта трагедия и кого называют «чернобыльцами», «ликвидаторами», но и всем нам. Чтобы со всей ответственностью беречь этот мир и друг друга.
